В собрании Музея А.М.Горького и Ф.И.Шаляпина имеются многочисленные фотографии Ф.И.Шаляпина в ролях, выполненные в разное время, различными фотохудожниками, сделанные в фотоателье. Это многочисленные документальные свидетельсва творческого успеха артиста в городах и странах мира. Фотоматериалы были получены музеем от старшей дочери артиста – Ирины Федоровны Шаляпиной, от исследователей жизни и творчества великого арстиста, от казанских коллекционеров.
Одним из высших достижений Шаляпина была партия Олоферна в опере «Юдифь» А.Н.Серова. Несмотря на то, что еще в пору службы певца в Русской частной опере С.И.Мамонтова эта партия в сотружестве с А.Н.Серовым была им тщательно и детально обдумана, работа над образом не прикращалась всю его дальнейшую творческую жизнь. Олоферн Ф.И.Шаляпина навсегда вошел в число гениальных сценических образов.
Артист впервые исполнил партию Олоферна в Русской частной опере в Москве 23 ноября 1898 года, в Большом театре — 4 февраля 1900 года, в Мариинском театре — 21 сентября 1907 года и в парижском театре Шатле — 7 июня 1909 г.
«Мне кажется, что Олоферн был самой яркой партией певца… — вспоминал партнер Ф.И.Шаляпина С.П.Юдин. – Когда я впервые увидел Шаляпина в гриме Олоферна, то это был не просто мастерски сделанный театральный грим, это было произведение искусства. Особенно заинтересовал меня общий тон грима: он был совершенно матовым, а на лице не было не малейшего глянца… создавалось впечатление, что смотришь на картину, написанную пастелью… Вся голова производила впечатление законченного портрета: парик, черные, блестящие, как умасленные волосы, завитая борода в строгосдержанным «ассирийском» стиле, загорелое с медно-красным отливом лицо, с несколько тяжелым, ястребиным носом и черными, широкими бровями, разлетающимися к вискам; глаза острые пронизывающие, с выражением непреклонной, жестокой воли. Во всем этом была какая-то хищная красота…»
Исполнив партию Олоферна Ф.И.Шаляпин в опере С.И.Мамонтова, певец оказался центральной фигурой спектакля, а успех превзошел все ожидания. И.Е.Репин делился своим впечатлением: «Не так давно в «Олоферне» я слышал и видел Шаляпина. Как он лежал на софе. Архи-восточный деспот, завоеватель в дурном настроении. Все предстоящие цепенеют, со всеми одалисками. Цепенеет весь театр, так глубока и убийственна могуча хандра неограниченного владыки».
Через десять лет (в 1907 году) артист впервые выступил в этой роли в Мариинском театре. «…Его удивительная игра, простая, правдивая, полная огня, сделала этот тип живым, реальным, а удивительное вокальное искусство, с тысячью неуловимых оттенков интонации, довершило высокое художественное наслаждение, доставленное несравненным артистизмом» — сообщала после премьеры петербургская газета «Речь».
Вот еще одно свидетельство современника: «Движения его – как у зверя – походка, при остановке быстрый поворот, объятия «каменной» рукой, локоть под прямым углом… Пьет вино из огромной чашки (вернее – плошки), держа ее на ладони и поднося ко рту все тем же локтевым движением.
Необычная спаянность движений с музыкой и ее ритмом: идет ли, вскакивает ли с места, останавливается ли, делает ли поворот, вспрыгивает ли на колесницу… взмахивает ли мечем, наносит ли огромным ножом смертельный удар, требует ли вина и т.д… И какая во всем точность расчета! Все он вымерил, все заранее сообразил. Наблюдаешь его не издали, а вблизи, в двух шагах от него, — а – иллюзия…» — писал артист А.Д.Александрович. Современникам хотелось «остановить мгновение», запечатлеть образ, созданный артистом.
Одна из таких попыток – портрет Шаляпина в роли Олоферна, написанный после спектакля А.Я.Головиным в его мастерской, находившейся под сводами Мариинского театра. Обычно на таких сеансах присутствовали друзья Шаляпина, они развлекали «модель» шутками, пением, игрой на рояле. «Федор Иванович не замечает, что прошло уже много часов упорного труда (ведь перед сеансом был ответственнейший спектакль, Шаляпин находится в театре уже десять часов, и все время его нервная система в предельном напряжении; только богатырский организм и громадная воля помогают ему выдерживать эту нагрузку)», — вспоминал художник Б.А.Альмединген, помощник Головина.
И.М.Вавиличева
